С юных лет Гилмор бредил хоккеем, но, кроме умения наносить пушечные удары, талантов для игры «настоящих мужчин» у него не находилось. Судьба преподнесла ему клюшку для гольфа, и его удар оказался самым сильным за всю историю этого спорта, к которому парень испытывал лишь презрение. Однако одного пренебрежения мало, а гонорары в гольфе были весьма солидными.
Несмотря на внутреннее сопротивление, Гилмор постепенно втянулся, обнаружив, что его хоккейная мощь стала уникальным преимуществом. Со временем он не только принял новую реальность, но и начал получать от неё удовольствие, осознав, что сила и точность могут приносить славу и в этом, некогда чуждом ему, виде спорта.